|Фесты|Таня Гроттер|

[Hell-Yell]

Работы с феста "На грани миров" по Тане Гроттер ^^

NR, ТГ. Таня|Глеб. "Ты жульничал!" Юмор, желательно.
Общая гостиная. Таня сидит как на иголках на диване напротив Глеба. На ее лбу стикер с одной единственной буквой - «Я». Парень абсолютно расслабленно, опираясь на мольберт, стоит рядом, самодовольно смотря на проигравшую девушку. Положив карандаш на подставку, собирается подойти, но она его останавливает, нервно
прикрикивая:
- Подожди! Я – мужчина? – ленивый кивок. – Я – реальный мужчина? – еще один. – Я себя знаю? – кивок и появление на его губах озорной усмешки. – Черт… Сарданапал? Соловей? Поклеп? Клопп? Годфрид? Усыня, Горыня, Дубыня? Водяной? Дядя Герман? Тетя Нинель? Полтора Километра?..
- Я выиграл, - уверенно заявляет Глеб, заходя за спинку дивана и опуская руки на плечи девушки.
В ответ слышит лишь тихое досадливое бормотание.
- Я хочу… - парень замолкает, давая девушке время напрячься, после чего наклоняется к ее уху и что-то быстро шепчет. Таня сначала краснеет, а потом резко мрачнеет, но все же обреченно кивает. А Глеб, коснувшись ее лба своими губами, срывает бумажку и перебрасывает девушке. Увидев написанное, Таня глубоко вздыхает и резко встает, по ходу сбрасывая руки парня. Она собирается что-то сказать, но вместо этого стремительно покидает гостиную, налетев на Склепову. Та картинно закатывает глаза, потом, заметив отсутствие сиротки, обреченно направляется к Бейбарсову…
***
- Ты жульничал! – наигранно обиженно кидает девушка, но, озорно рассмеявшись, продолжает кормить Глеба, который отчаянно пытается проглотить Танино несъедобное нечто. А остальные проигравшие парню пятикурсники, скрытые от глаз парочки за колоннами, мстительно подмигивают друг другу, беззвучно тряся баночками из запасов малютки
Клоппика.

NR, ТГ. Лена, Жанна. Разборки по поводу Глеба.
- Да ка ы моа, Ле?! – одичалыми глазами смотря на подругу, кричит Аббатикова. Она мечется от стенки к стенке по
комнате, как израненный зверь. – Он е тея, а Таю, люит!
Только Свеколт, как ее лучшая подруга, смогла точно угадать содержание этого монолога: Жанна упрямо утверждала, что Глеб безумно страдает из-за Гроттер, и приходить ей, Лене, в Танином обличье категорически нельзя. Вернее, уже было нельзя.
- Ты же знаешь, как он после наших встреч чарующе улыбается… - мечтательно произносит Лена, искоса наблюдая за
реакцией подруги. Аббатикова тяжело дышит, руки сжаты в кулаки, тонкой струйкой по пальчикам течет кровь… Неужели она, правда, не догадывалась, что это происходит между ними не в первый и, Свеколт на это очень надеялась, не в последний раз?..
- Но как же Саша? – стараясь держать себя в руках, спрашивает Жанна, но голос предательски дрожит.
- Друг, - отрезает некромагиня. – Он - безотказный, Жанн… Слишком добрый для меня…
- Тогда прости… Ему тоже тебя не хватало… - Аббатикова врет, но настолько умело, что Свеколт этого не замечает. Девушка путается в собственных сетях лжи. Лгать ради улыбки. Глупо. Слишком глупо.

NR, ТГ. Гроттер, Бейбарсов, Валялкин, Дмитрий Емец, разочарованные фанатки. Дружно подпирать дверь. "Переписывай уже концовку!"
- Как тут темно… и холодно, - пожаловалась девушка и поближе прижалась к кому-то из товарищей по несчастью.
- Привыкнешь, - усмехнувшись, откликнулись рядом.
- А тебе-то хорошо небось, некромаг, - родной голос любимого маячника раздавался откуда-то справа, если в средних размеров шифоньере такое понятие вообще действует.
- Не нарывайся, недомаячник!
- Да прекратите вы уже! Канон уже пару лет, как кончился, а вы все грызетесь, как кошка с собакой!
- Как мертвяк с некромагом… - мрачно отозвались слева.
В следующее мгновение девушка оказалась, мало того, что поваленной на кого-то, ее и саму кто-то придавил. Таня с трудом удержалась от возмущений, ограничившись усталым вздохом.
- Черт, что им от нас вообще надо, дядя Дима?! Вы же уже закончили эту серию… Или нет?! Я тут недавно в инете наткнулась на планирующуюся книгу: «Таня Гроттер и последний наследник»…
- Переписывай уже концовку! – разъяренные девичьи крики и прогнувшая дверца шкафа заставили тибидохсцев и их
создателя вздрогнуть.
- Так это правда?! – шепотом уточнила Таня, проверяя наличие кольца.
- Не совсем… - ДЕ замялся. – Просто начитался их фанфиков и… вырвалось. Можешь, проверить все папки моего ноутбука!
- О, девчонки, Емец в шифоньере! Тащите лом. Против лома нет приема.
- Что же делать… Не си… не лежать же здесь до самого их ухода. Идеи есть?..
- Неа.
- Не имеется.
- Есть. Устроим им… фанфик! Таня…
***
- Мы присутствуем на торжественном открытии шкафа в доме ДЕ. По непроверенным данным там сейчас находятся дядя Дима-семпай и Таня-чан. С минуты на минуты мы улицезреем их. Фанатки ТГ уже падают в обмороки от нетерпения, фанфикеры заготовили 96-листовые тетрадки, намереваясь в подробностях описать предстоящую встречу. Тане-чан предстоит ответить на все вопросы читательниц, в подробностях пересказать, что и с кем у нее было. Глебоманки встали в первые ряды, чтобы, в случае правдивости канона, спеть гимн о прекрасном и несчастном некромаге Глебе Бейбарсове. Еще пару мгновений и… НЯЯЯ! Какой КАВАЙ! Фанфикеры пишут, покрасневшие фанатки галдят, внимательно изучая пол и потолок, а я… а я убежала петь гимн дяде Диме-семпаю, Глебу-сама и Тане-чан, ням!..
***
- Слушай, а я Ваньку после сегодняшнего даже полюбила… Помог ДЕ дойти до ТГ/ГБ, наконец-то. Да и Таню подержал, пока она думала, кого выбрать… и с Глебом целовалась.
- Это даа… А заметила, насколько точно дядя Дима характер ее в книге нарисовал? Тормоз по сравнению с ней просто отдыхает…
- Не жалуйся. Радуйся, что хоть через час она от объятий и поцелуев Глеба оттаяла.

NR, ТГ. Глеб/Ваня. Жизнь и смерть всегда ходят под ручку как хорошие подруги. И если ходишь на хорошем расположении у одной, знаешь некоторые тайны второй.
"Люди умеют жить". Нет, они лишь думают, что умеют, а на самом деле большинство теряются в преддверии смерти. Глупо полагают, что нужно успеть сделать что-то суетное, совсем не значительное для мира. Таким образом, в действительности люди уже давно забыли, что обозначает этот странный глагол «жить».
И вот я человек, поэтому не умею жить. Бывший некромаг, поэтому разучился умирать. Мне негде теряться и нечего
ждать. Смерть всегда сжимала своими холодными жилистыми пальцами мое сердце, лишь изредка отпуская его на волю. И только в эти мгновения я жил, неправильно, наверное, но определенно жил. Чуждыми всему рациональному существу чувствами, подобными бушующей стихии, бесконтрольными, сумасшедшими, но единственно верными.
В настоящей жизни есть только свет и тьма, только эйфория и агония, только любовь и ненависть, только он и я. Все остальное суетно, поэтому бессмысленно. Мы вдвоем шли по этому длинному тонкому лезвию: нас тянуло в разные
стороны, неловкое движение приносило невыносимые мучения, спасение оборачивалось слезами радости. В одно мгновение я готов был зубами перегрызть ему горло, в другое – с обжигающей страстью припасть к сладковатым губам, до боли в костяшках пальцев сжимая его плечи…
Наверное, я плохой ученик. Усвоил лишь один урок смерти: чтобы жить - не существовать, не теряться, не выживать, а именно жить, нужно быть сумасшедшим. И мы были, были безумными, поэтому жили. А люди… Люди не умеют жить. Просто жизнь у них под запретом.

R2-01 Таня/Глеб. "Не смотри так на меня, я тут не причем"
Warning! Адская смесь ангста и флаффа :P
- Обними меня, - тихо попросила она, опуская рыжую головку, так что волосы, подхватываемые теплым майским ветром, скрыли красные от бессильных слез глаза. Он не выдал своего удивления, но покорно исполнилее просьбу, в тайне злясь на нее за нелепую беспечность и глупую доверчивость. Она ни на секунду не задумалась о том, кому именно
показывала сейчас свою слабость. Чья сильная рука змеей обвила хрупкую талию, чья – легла на бедро. Чье теплое дыхание на шее. Кто заставляет ее сердце биться как сумасшедшее…
- Прости, если тебе неприятно или, может, больно… Но сегодня я хочу быть эгоистичной, только здесь, на крыше Башни Приведений, только с тобой. Мне очень грустно. Сегодня все напиваются и веселятся, а я не могу. Знаю, что они выпивкой пытаются лишь заглушить горечь расставания. Ведь сегодня мы однокурсники, а завтра станем чужими людьми. Одни останутся в магистратуре, другие – навсегда вернутся в лопухоидный мир. Шесть экзаменов, чтобы стать незнакомыми. В совокупности один день и одна ночь, чтобы забыть пять лет.
Нет, не так: мы будем встречаться. Через месяц, через полгода, через пять-десять лет. В первый раз вспомним почти обо всем, во второй – только самое яркое, в третий – с трудом узнаем друг друга. Со многими мы не общались, некоторые игнорировали нас. Но каждый день собирались в классах, каждый день любили и ненавидели, благодарили и завидовали, улыбались и льстили. Как-то по-своему жили. И завтра останется лишь пустота. А вокруг чужие, которые так же доживают, как доживали мы.
С одной стороны хочется, чтобы эта ночь никогда не кончалась, с другой – чтобы дольше не мучила. Сейчас мы все на грани. Между не всегда радостным, но детским прошлым и взрослым будущим, покрытым непроглядной дымкой тумана. И бессильны перед ними, вчера и завтра…
Она замолкла, откинувшись на него и прикрыв изумрудные глаза. Ее бледное от недосыпа личико было слишком близко, чтобы не воспользоваться этим. Алые искусанные от бессильной злобы губы стали в какое-то мгновение невыносимо соблазнительными. Он, стараясь ее не потревожить, наклонил голову, так что девушка уже явственно ощущала его теплое дыхание на щеке, и опоздал… Она первая приникла к губам, крепко обхватив его шею руками, но почти сразу отстранилась, краснея и безумно шепча:
- Не смотри, не смотри так на меня… Не осуждай… Я тут не причем, это не я… Не простит, Ван…
- Пусть сегодня это буду я, - он перебил ее и осторожно, будто девушка была из тонкого хрусталя, сжал ее в объятиях. – Тебе не удастся сбежать, ты моя, - она непокорно вздрогнула и попробовала заставить себя отпустить его шею, но увы. – Нет, ты далекая звезда. Просто упала, а я успел загадать желание. Но не путай: «далекая» не значит «одинокая», - последнее он прошептал своим бархатным баритоном прямо в ее раскрытые беззвучно шевелящиеся губы.